Вопрос о тесных фразеологических группах привлекал внимание многих лингвистов. И все же, кроме отдельных наблюдений и некоторых общих суждений, трудно указать какие-нибудь прочные результаты в этой области семантического изучения. По-видимому, наиболее ясно этот круг тем освещен в «Traite de stylistique francaise» Ш. Балли. На родственной почве выросли мнения Alb. Sechehaye по тем же вопросам фразеологии.
Так же, как и А. А. Шахматову, этим лингвистам бросились в глаза два полярных типа фразеологических групп или сочетаний слов: 1) сочетания слов индивидуальные, случайные и неустойчивые; тут связь между частями фразы распадается тотчас после ее образования, и составляющие группу слова затем получают полную свободу сочетаться иначе; 2) фразеологические речения или обороты привычные, устойчивые, в которых слова, вступив в тесную связь для выражения какой-нибудь одной идеи, одного образа, теряют свою самостоятельность, становятся неотделимыми и имеют смысл только в неразрывном единстве словосочетания. Если в группе
слов каждое графическое единство теряет часть своего индивидуального значения или даже вовсе не сохраняет никакого значения, если сочетание этих элементов представляется целостным смысловым единством, то перед нами сложное речение, фразеологический оборот речи.
Между этими двумя крайними полюсами, по словам Балли, располагается масса промежуточных случаев. Балли отказывается от систематизации и классификации разнообразных фразеологических групп. Он предлагает различать лишь два основных типа устойчивых сочетаний слов: фразеологический ряд или привычная фразеологическая группа, в которой спайка слов относительно свободная, допускающая некоторые вариации, и фразеологическое единство, в котором совершенно поглощается и теряется индивидуальный смысл слов-компонентов. Выражения этого рода похожи на изолированные слова, они чаще всего образуют нерасторжимое единство. <...>
Необходимо пристальнее вглядеться в структуру фразеологических групп современного русского языка, более четко разграничить их основные типы и определить их семантические основы.
Несомненно, что легче и естественнее всего выделяется тип словосочетаний абсолютно неделимых, неразложимых, значение которых совершенно независимо от их лексического состава, от значений их компонентов и так же условно и произвольно, как значение немотивированного слова-знака.
Фразеологические единицы этого рода могут быть названы фразеологическими сращениями. Они немотивированны и непроизводны. В их значении нет никакой связи, даже потенциальной, со значением их компонентов. Если их составные элементы однозвучны с какими-нибудь самостоятельными, отдельными словами языка, то их соотношение чисто омонимическое. Фразеологические сращения могут подвергаться этимологизации. Но эта «народная этимология» не объясняет их подлинной семантической истории и не влияет на их употребление. Примером фразеологического сращения является просторечно-вульгарное выражение кузькина мать, обычно употребляемое во фразосочетании показать кому-нибудь кузькину мать. Комментарием может служить такое место из романа Н. Г. Помяловского «Брат и сестра»: «Хорошо же, я тебе покажу кузькину мать... Что это за кузькина мать, мы не можем объяснить читателю. У нас есть много таких присловий, которые от времени утратили смысл. Вероятно, кузькина мать была ядовитая баба, если ею стращают захудалый род». Ср. у Чехова в «Хамелеоне»: «Он увидит у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать!..»
Такова же смысловая структура выражения собаку съел в чем-нибудь. «Он собаку съел на это» или «на этом», «в этом» (т. е. занимаясь таким-то делом): "он мастер на это," или: "он искусился, приобрел опытность, искусство." В южновеликорусском или украинских местностях, где собака мужского рода, прибавляют и сучкой закусил (с комическим оттенком). <...>
Если руководствоваться теоретическими соображениями, то можно было бы делить фразеологические сращения на четыре основных типа - в зависимости от того, чем вызвана или обусловлена неразложимость выражения:
1) фразеологические сращения, в составе которых есть неупотребительные или вымершие, следовательно, вовсе непонятные слова (например: у черта на куличках, во всю Ивановскую, попасть впросак и т. п.);
2) фразеологические сращения, включающие в себя грамматические архаизмы, представляющие собою синтаксически неделимое целое или по своему строю не соответствующие живым нормам современного словосочетания (например: ничтоже сумняшеся, была - не была, и вся недолга);
3) фразеологические сращения, подвергшиеся экспрессивной индивидуализации и потому ставшие неразложимыми как лексически, так и семантически (например: чего доброго, вот тебе и на и др.);
4) фразеологические сращения, представляющие собою такое слитное семантическое единство, что лексические значения компонентов вовсе безразличны для понимания целого (например: сидеть на бобах, души не чаять в ком-нибудь и т. п.). <...>
Во фразеологическом сращении даже наличие семантического сопоставления или противопоставления лексических элементов внутри целого не приводит к аналитическому расчленению идиомы, к сознанию живой связи ее значения со значениями компонентов. Такова, например, идиома ни к селу ни к городу в значении "ни с того ни с сего, неожиданно и неуместно". Ср. у Чехова в рассказе «Брак по расчету»: «Телеграфист кокетливо щурит глаза и то и дело заговаривает об электрическом освещении - ни к селу ни к городу».
Конечно, бывают случаи, когда структура фразеологического сращения определяется наличием лексического элемента, чуждого языковой системе вне данного сцепления. Например, вверх тормашками и даже с оттенком провинциализма вверх тормашкой. Ср. у Чехова в рассказе «Счастливчик»: «Вы говорите, что человек творец своего счастья. Какой к черту он творец, если достаточно больного зуба или злой тещи, чтоб счастье его полетело вверх тормашкой?». Ср. также: гнуть в три погибели", не мытьем, так катаньем; без сучка без задоринки и т. п. <...>
Итак, основным признаком сращения является его семантическая неделимость, абсолютная невыводимость значения целого из компонентов. Фразеологическое сращение представляет собою семантическую единицу, однородную со словом, лишенным внутренней формы. Оно не есть
ни произведение, ни сумма семантических элементов. Оно - химическое соединение растворившихся и с точки зрения современного языка аморфных лексических частей. <...>
Во фразеологическом сращении все элементы настолько слиты и недифференцированы в смысловом отношении, что эллиптическое опущение или экспрессивное сокращение хоть одного из них либо вовсе не влияет на значение целого, либо приводит к полному его распаду. С одной стороны, такие сращения семантически неизменны, хотя и могут обладать формами грамматического словоизменения, например, у черта на куличках и к черту на кулички (ср. у П. Боборыкина в романе «Из новых»: «Жалуется, что его шлют к черту на кулички»). Но, с другой стороны, при экспрессивном употреблении сращения, если позволяют синтаксические условия, опорная часть его может быть равна целому и выступать в значении целого. Фразеологическое сращение в этих случаях может безболезненно терять свои части одну за другой. Например, идиома ни в зуб толкнуть (или толкануть) не смыслит, ни в зуб толкнуть не умеет. У Салтыкова-Щедрина в «Современной идиллии»: «Я к Гинцбургу - не понимает... Я к Розенталю - в зуб толкнуть не смыслит». <...> Тот же смысл имеет выражение ни в зуб толкнуть, например, у Гончарова в «Обломове»: «Надзиратель придет, хозяин домовой что-нибудь спросит, так ведь, ни в зуб толкнуть - все я! Ничего не смыслит...»<...> Наконец, одно ни в зуб употребляется в том же значении; например, у Достоевского в «Дневнике писателя» (1876 г., февраль): «Человек он темный, законов ни в зуб».
Для разговорной речи особенно типично это семантическое равенство части целому в структуре фразеологического сращения. Кроме того, в разговорной речи более часты и продуктивны процессы дробления и контаминации фразеологических единиц. Например, из словосочетания валить через пень колоду, вследствие экспрессивного стирания предметных значений, образуется разговорная идиома через пень колоду в значении "как попало". Например, у Салтыкова-Щедрина в «Недоконченных беседах»: «Выдумал немец Кунц кушетку для сечения, а мы дерем через пень колоду, как в древности драли». <...>
Роль экспрессивных и эмоциональных факторов в образовании фразеологических сращений также очень велика. Экспрессивное значение легко может поглотить и нейтрализовать круг предметных значений слова, фразы. Оторванная от первоначального, породившего ее контекста, экспрессивная фраза быстро становится идиоматическим сращением.
Например, выражение «и никаких!» Эта идиома образовалась из возгласа кавалерийской команды. По словам Боборыкина, «пошло это с учений, когда взводу или эскадрону офицер кричит «Смирно, и никаких учений!» (Перевал). <...>
Вот так клюква. Ср. у Чехова в рассказе «Шило в мешке»: возница рассказывает Посудину, которого он не знает в лицо - о нем же самом: «"Всем хорош человек, но одна беда: пьяница!" - "Вот так клюква!" - подумал Посудин». <...>
Семантическое единство фразеологического сращения часто поддерживается полной синтаксической нерасчлененностью или немотивированностью словосочетания, отсутствием живой синтаксической связи между его морфологическими компонентами. Например: так себе, куда ни шло, то и дело, хоть куда, трусу праздновать, диву даться, выжить из ума, чем свет, как пить дать. <...>
Если в тесной фразеологической группе сохранились хотя бы слабые признаки семантической раздельности компонентов, если есть хотя бы глухой намек на мотивировку общего значения, то о сращении говорить уже трудно. Например, в таких разговорно-фамильярных выражениях, как держать камень за пазухой, выносить сор из избы, у кого-нибудь семь пятниц на неделе, стреляный воробей, мелко плавать, кровь с молоком, последняя спица в колеснице, плясать под чужую дудку, без ножа зарезать, язык чесать или языком чесать, из пальца высосать, первый блин комом, или в таких литературно-книжных и интеллигентски-разговорных фразах, как плыть по течению, плыть против течения, всплыть на поверхность и т. п. - значение целого связано с пониманием внутреннего образного стержня фразы, потенциального смысла слов, образующих эти фразеологические единства. Таким образом, многие крепко спаянные фразеологические группы легко расшифровываются как образные выражения. Они обладают свойством потенциальной образности. Образный смысл, приписываемый им в современном языке, иногда вовсе не соответствует их действительной этимологии. По большей части, это выражения, состоящие из слов конкретного значения и имеющие заметную экспрессивную окраску. Например, положить, класть зубы на полку в значении "голодать, ограничить до минимума самые необходимые потребности". Ср. у Тургенева в «Нови»: «Я еду на кондиции, - подхватил Нежданов, - чтобы зубов не положить на полку». <...>
Фразеологические единства являются потенциальными эквивалентами слов. И в этом отношении они несколько сближаются с фразеологическими сращениями, отличаясь от них семантической сложностью своей структуры, потенциальной выводимостью своего общего значения из семантической связи компонентов. Фразеологические единства по внешней, звуковой форме могут совпадать со свободными сочетаниями слов.
Ср. устно-фамильярные выражения вымыть голову, намылить голову кому-нибудь в значении "сильно побранить, пожурить, сделать строгий выговор" и омонимические свободные словосочетания в их прямом значении: вымыть голову, намылить голову. Ср. биться из-за куска хлеба и биться с кем-нибудь из-за куска хлеба; бить ключом (жизнь бьет ключом) и бить ключом (о воде в ручье); взять за бока кого-нибудь в значении "заставить принять участие в деле" и то же словосочетание в прямом значении; брать в свои руки в значении "приступить к руководству, управлению чем-нибудь" и брать в руки что-нибудь и т. п.
Фразеологическое единство часто создается не столько образным значением словесного ряда, сколько синтаксической специализацией фразы, употреблением ее в строго фиксированной грамматической форме. Например, просторечно-шутливое выражение со всеми потрохами в значении "целиком, со всем, что есть". Ср. у Панферова: «Этому человеку доверить себя со всеми потрохами можно». <...>
Нередко внутренняя замкнутость фразеологического единства создается специализацией экспрессивного значения. Отрываясь от той или иной ситуации, от какого-нибудь широкого контекста, выражение сохраняет своеобразные оттенки экспрессии, которые и спаивают отдельные части этого выражения в одно смысловое целое. Нередко эти индивидуальные оттенки экспрессии сказываются и в синтаксической форме словосочетания. В этом отношении очень показательно употребление фразы белены объелся. Она обычно имеет форму вопросительного предложения или употребляется в сравнении. Таким образом, внутренняя спайка элементов создается модальностью предложения. Например, у Пушкина в «Сказке о рыбаке и рыбке»: «Что ты баба, белены объелась?». У Фонвизина в «Недоросле»: «Что ты, дядюшка, белены объелся?». У Некрасова в «Дядюшке Якове»: «Стойте! не вдруг! белены вы объелись?». <...>
К числу фразеологических единств, обособлению и замкнутости которых содействуют экспрессивные оттенки значения, относятся, например, такие разговорно-фамильярные выражения: убил бобра", ему и горюшка мало\; чтоб тебе ни дна, ни покрышки\; плакали наши денежки\; держи карман или держи карман шире \ что ему делается \ чего изволите!", час от часу не легче!; хорошенького понемножку (ирон.); туда ему и дорога\ <...>
Особо стоят каламбурные фразы, основанные на внутреннем контрасте, этимологическом несоответствии или ироническом сближении сопоставляемых слов. Например, без году неделя (ср. у Тургенева в рассказе «Часы»: «Без году неделю на свете живет, молоко на губах не обсохло, недоросль! И жениться собирается»). <...> Ср.: кормить завтраками (у Гоголя в «Мертвых душах»: «Ему подносят горькое блюдо под названием "завтра"»); прокатить на вороных и т. д. Выражение откладывать в долгий
ящик также звучит каламбуром, так как слово долгий, раскрывая основное значение фразы "отсрочивать на долгое время", воспринимается в связи с ящик как иронически двусмысленный образ. <...>
Таким образом, от фразеологических сращений отличается другой тип устойчивых, тесных фразеологических групп, которые тоже семантически неделимы и тоже являются выражением единого, целостного значения, но в которых это целостное значение мотивировано, являясь произведением, возникающим из слияния значений лексических компонентов.
Во фразеологическом единстве слова подчинены единству общего образа или единству реального значения. Подстановка синонима или замена слов, являющихся семантической основой фразы, невозможна без полного разрушения образного или экспрессивного смысла фразеологического единства. Значение целого здесь абсолютно не разложимо на отдельный-лексические значения компонентов. Оно как бы разлито в них - и вместе с тем оно как бы вырастает из их семантического слияния. <...>
Рядом с фразеологическими единствами выступают и другие, более аналитические типы устойчивых сочетаний слов. Фразеологические единства как бы поглощают индивидуальность слова, хотя и не лишают его смысла: например, в выражениях разговорной речи глаз не казать, носу не казать потенциальный смысл глагола казать, не встречающегося в других контекстах, еще ощутим в структуре целого.
Но бывают устойчивые фразеологические группы, в которых значения слов-компонентов обособляются гораздо более четко и резко, однако остаются несвободными. Например: щекотливый вопрос, щекотливое положение, щекотливое обстоятельство и т. п. (при невозможности сказать щекотливая мысль, щекотливое намерение и т. п.); обдать презрением, злобой, обдать взглядом ласкающего сочувствия и т. п. (при семантической недопустимости выражения обдать восхищением, завистью и т. п.).
В самом деле, большая часть слов и значений слов ограничены в своих связях внутренними, семантическими отношениями самой языковой системы. Эти лексические значения могут проявляться лишь в связи со строго определенным кругом понятий и их словесных обозначений. При этом для такого ограничения как будто нет оснований в логической или вещной природе самих обозначаемых предметов, действий и явлений. Эти ограничения создаются присущими данному языку законами связи словесных значений. Например, слово брать в значении "овладевать, подвергать своему влиянию" и в применении к чувствам, настроениям - не сочетается свободно со всеми обозначениями эмоций, настроений. Говорится: страх берет, тоска берет, досада берет, зло берет, ужас берет, зависть берет, смех берет, раздумье берет, охота берет и нек. др. Но нельзя сказать: радость берет, удовольствие берет, наслаждение берет (ср. охватывает) и т. п. Таким образом, круг употребления глагола брать в связи с обозначениями чувств и настроений фразеологически замкнут. <...>
Фразеологически связанное значение, особенно при узости и тесноте соответствующих контекстов, дробится на индивидуальные оттенки, свойственные отдельным фразам. Поэтому чаще всего такое значение не столько определяется, сколько характеризуется, освещается путем подбора синонимов, которые могут его выразить и заменить в соответствующем сочетании.
Едва ли нужно еще раз добавлять, что многие слова вообще не имеют свободных значений. Они лишены прямой номинативной функции и существуют в языке лишь только в составе тесных фразеологических групп. Их лексическая отдельность поддерживается лишь наличием словообразовательных родичей и слов-синонимов. Можно сказать, что лексическое значение таких слов определяется местом их в лексической системе данного языка, их отношением к синонимическим рядам слов и словесных групп, их положением в родственном лексическом или грамматическом гнезде слов и форм. Таково, например, в современном языке слово потупить. Оно выделяется из устойчивых словесных групп: потупить взор, взгляд, глаза; потупить голову. Оно поддерживается наличием слова потупиться, которое обозначает то же, что потупить глаза, голову. Оно, наконец, воспринимается на фоне синонимических фраз: опустить глаза, опустить голову. Таково, например, применение глагола находить - найти в сочетании с некоторыми субъектами действия, обозначающими какое-нибудь резкое изменение физического или душевного состояния, свойственное устной речи, в значении "внезапно охватить кого-нибудь, овладеть всем существом кого-нибудь". Это значение фразеологически ограничено: нашло на кого-нибудь вдохновение, раздумье, нашел столбняк, нашла на кого-нибудь фантазия. Ср. у Л. Толстого в «Люцерне»: «Я пошел к себе наверх, желая заспать все эти впечатления и глупую детскую злобу, которая так неожиданно нашла на меня». <...>
Фразеологические группы, образуемые реализацией несвободных, связанных значений слов, составляют самый многочисленный и семантически веский разряд устойчивых сочетаний слов в русском языке. Тип фраз, образуемых реализацией несвободных значений слов, целесообразнее всего назвать фразеологическими сочетаниями. Фразеологические сочетания не являются безусловными семантическими единствами. Они аналитичны. В них слово с несвободным значением допускает синонимическую подстановку и замену, идентификацию. Аналитичность, свойственная словосочетанию, может сохраняться и при ограничении контекста употребления несвободного слова лишь в одной-двух фразах.
Например, разговорное слово беспросыпный употребляется лишь в сочетании со словом пьянство, также возможно словосочетание беспросыпно пьянствовать. Синоним этого слова беспробудный, нося отпечаток книжного стиля, имеет более широкие фразовые связи: спать беспробудным сном, беспробудное пьянство. В этих примерах прозрачность морфологического состава слов беспросыпный и беспробудный, связь их с многочисленными лексическими гнездами поддерживает их лексические значения, их некоторую самостоятельность.
Отличие синтетической группы или фразеологического единства от фразеологического сочетания состоит в следующем. Во фразеологическом сочетании значения сочетающихся слов в известной степени равноправны и рядоположны. Даже несвободное значение одного из слов, входящих в состав фразеологического сочетания, может быть описано, определено или выражено синонимом. Во фразеологическом сочетании обычно лишь значение одного из слов воспринимается как значение несвободное, связанное. Для фразеологического сочетания характерно наличие синонимического, параллельного оборота, связанного с тем же опорным словом, характерно сознание отделимости и заменимости фразеологически несвободного слова (например, затронуть чувство чести, затронуть чьи-нибудь интересы, затронуть гордость и т. п., ср. задеть). В языке происходит постоянное столкновение аналитических тенденций, направленных на расчлененное понимание словосочетания, и тенденций синтетических, ускоряющих переход фразеологического сочетания во фразеологическое единство. Взаимодействие этих тенденций в каждом конкретном случае регулируется живой системой лексических соотношений и положением данного выражения в этой системе. Живая языковая практика тяготеет к непосредственному охвату целостного значения словесной группы и ее традиционной формы. Затемнение или увядание значений такого несвободного слова ведет к утрате им даже той относительной лексической отдельности, которой оно раньше обладало. Тогда фразеологическое сочетание постепенно превращается во фразеологическое единство и само несвободное слово становится словом потенциальным, а не реальным. Например, в современном литературном языке книжное слово претворить утрачивает свое церковнославянское значение "превратить" и сохраняется лишь в выражениях: претворить в жизнь, претворить в дело, ср. претвориться в жизнь, претвориться в дело. Синоним воплотить гораздо шире по своему семантическому объему и рельефнее по своим лексическим связям, по своей словообразовательной природе. <...>
Таким образом, уже среди тесных фразеологических групп, образуемых реализацией так называемых несвободных значений слов, среди фразеологических сочетаний выделяются два типа фраз: аналитический, более расчлененный, легко допускающий подстановку синонимов под отдельные члены выражения, и более синтетический, близкий к фразеологическому единству.
Фразеологические группы или фразеологические сочетания почти лишены омонимов. Они входят лишь в синонимические ряды слов и выражений. Для того чтобы у фразеологической группы нашлось омонимическое словосочетание, необходимо наличие слов-омонимов для каждого члена группы. Однако сами фразеологические сочетания могут быть омонимами фразеологических единств или сращений. Например, отвести глаза от кого-нибудь - фразеологическое сочетание; отвести глаза кому-нибудь - фразеологическое единство. Ср.: «Я с усилием отвел глаза от этого прекрасного лица»; «Александр долго не мог отвесть глаза от нее» (Гончаров. Обыкновенная история). Но: «Г‑н Спасович решительно хочет отвести нам глаза» (Достоевский. Дневник писателя, 1876, февраль); «Обходительность и ласковость были не более как средство отвести покупателям глаза, заговорить зубы и всучить тем временем гнилое, линючее» (Гл. Успенский. Книжка чеков).
Во фразеологических сочетаниях синтаксические связи вполне соответствуют живым нормам современного словосочетания. Однако эти связи в них воспроизводятся по традиции. Самый факт устойчивости и семантической ограниченности фразеологических сочетаний говорит о том, что в живом употреблении они используются как готовые фразеологические единицы - воспроизводимые, а не вновь организуемые в процессе речи. <...>
Настоящий том является третьей публикацией пятитомного издания «Избранных трудов», подготавливаемых Комиссией по литературному наследству акад. В. В. Виноградова, и входит в общий план издания. Он включает в себя избранные статьи по исторической с современной лексикологии, значению слов и фразеологизмов, теории и практике словарного дела. Статьи печатаются без каких-либо изменений, лишь в отдельных работах начала 50-х годов произведены оговоренные в комментариях сокращения. Библиографический аппарат и иллюстративные примеры унифицированы и выборочно проверены. Тому предпослана вводная статья, а в его конце помещены комментарии, библиография работ В. В. Виноградова по данной тематике, а также именной указатель.
К ИСТОРИИ ЛЕКСИКИ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА.
§ 1. В русском языкознании укрепилось такое определение литературной речи: это-«произносимый общерусский язык, народный источник которого московский говор и ему подобные («акающие» говоры) с примесью церковнославянского элемента». От Ломоносова через зачинателей всестороннего научного описания литературного языка -Бодуана де Куртена и Шахматова - это определение с несущественными вариациями повторяется во всех курсах, руководствах и отдельных статьях. Едва ли с ним можно согласиться, так как своеобразие литературного языка обусловлено не столько его фонетико-морфологической базой, сколько особенностями его лексики, семантики и синтаксиса. Поэтому и в принятом определении литературной речи представляется ценным лишь указание на исключительную роль церковнославянских элементов в ее истории. В общих характеристиках этапов развития литературного языка самый процесс его эволюции рисуется как вытеснение первоначальной церковно-книжной стихии разговорно-речевыми лексемами. При всей упрощенности этой исторической схемы, которая к тому же страдает смешением разных жанров литературно-книжной речи с говорами разговорно-интеллигентского языка, в ней существенно сознание (хотя и не определенное), что миграция церковнославянизмов - центральная проблема истории русской литературной речи.
Отсюда ясно, что сама точность в определении понятия русского литературного языка и в понимании его взаимоотношения с народными говорами зависит от предварительного выяснения вопроса о церковнославянизмах.
Труды академика Виктора Владимировича Виноградова в области лексикологии, фразеологии, семасиологии и лексикографии
ИСТОРИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКОЛОГИЯ
К истории лексики русского литературного языка (1927)
Заметки о лексике «Жития Саввы Освященного» (1978)
Слово в значение как предмет историко-лексикологического изучения (1945)
Материалы и исследования в области исторической лексикологии русского литературного языка (1956)
Об изучении общего лексического фонда в структуре славянских языков (1946)
Об основном словарном фонде и его словообразующей роли в истории языка (1951)
О некоторых вопросах русской исторической лексикологии (1953)
Из истории лексикологии (1965)
ФРАЗЕОЛОГИЯ, СЕМАСИОЛОГИЯ
Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины (1946)
Об основных типах фразеологических единиц в русском языке (1947)
Основные типы лексических значений слова (1953)
ЛЕКСИКОГРАФИЯ
Вопрос об историческом словаре русского литературного языка ХVIII-ХХ в. (1941)
Толковые словари русского языка (1941)
О некоторых вопросах теории русской лексикографии (1956)
Чтение древнерусского текста и историко-этимологические каламбуры (1968)
Об омонимии в русской лексикографической традиции 1967)
ПРИЛОЖЕНИЯ
Комментарии
Библиография трудов В В. Виноградова
Алфавитный список слов и выражений
Указатель имен
Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу Лексикология и лексикография, избранные труды, Виноградов В.В., 1977 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.
Скачать djvu
Ниже можно купить эту книгу по лучшей цене со скидкой с доставкой по всей России.
Проблема значения слова, проблема смысловой стороны слов и выражений чрезвычайно существенна для <...> языкознания. От правильного решения этой проблемы во многом зависит понимание объема, предмета и задач семантики или семасиологии в общей системе науки о языке. Изучение закономерностей развития словарного состава языка также невозможно без глубокого проникновения в существо исторических изменений значений слов. <...> Выяснение сущности значения слова, анализ качественных изменений в структуре значений слова - в их историческом движении - является одной из основных задач лексикологии. Определение или толкование значений слов - главная цель составления словарей, прямой объект лексикографии.
Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов и видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова.
<...> Слово является не только названием предмета или предметов, но и выражением значения, а иногда и целой системы значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов или явлений, действий, качеств. <...>
Между рядами предметов, действий, качеств, обозначаемых словами, существуют разнообразные взаимодействия и соотношения. Предмет, названный словом, может оказаться звеном разных функциональных рядов, разных сторон действительности, включенных в общую широкую картину жизни. Слово помогает осмыслить и обобщить эти отношения. Все это находит отражение в развитии значений слова в языке того или иного исторического периода. <...>
<...> Формирование и создание нового понятия или нового понимания предмета осуществляется на базе имеющегося языкового материала. Это понимание, воплощаясь в значение слова, становится элементом смысловой структуры данного языка в целом.
Всякий раз, когда новое значение включается в лексическую систему языка, оно вступает в связь и во взаимоотношение с другими элементами сложной и разветвленной структуры языка. Только на фоне лексико-семантической системы языка, только в связи с ней определяются границы слова как сложной и вместе с тем целостной языковой единицы, объединяющей в себе ряд форм, значений и употреблений.
При отношении к слову только как к названию нельзя установить принципиальной разницы между разными значениями одного и того же слова и между различными словами-омонимами.
Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова <...>; оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений, от семантического соотношения этого слова с синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.
Отсутствие разработанной семантической теории слова сказывается в том, что у нас не обобщены и не систематизированы наблюдения над качественным своеобразием значений и форм их связи, их внутреннего объединения у слов, относящихся к разным грамматическим классам <...>. Внутреннее своеобразие лексических значений, например, предлога в соотношении с семантическими свойствами глаголов, прилагательных и других частей речи не определено. <...>
Для того чтобы уловить потенциальные тенденции смыслового развития слов, целесообразно исследовать и способы их индивидуально-творческого применения и преобразования. <...>
Изучение образного применения слова особенно важно для полного и широкого воспроизведения истории так называемых фразеологически связанных значений, для понимания их генезиса. Например, слово когти в русской литературе XIX века употреблялось как образ хищнического насилия, цепкого и мучительного властвования. Оно повлекло за собой в круг переносного употребления многочисленную группу слов и фраз. Когтями образно наделяются в русской художественной литературе болезнь, смерть, нищета, горе и горестные чувства <...>, изуверство, фанатизм, ложь, разврат и другие отрицательные, но стихийные страсти, эмоции и явления. <...>
Таким образом, семантическая сторона языка составляет часть его структуры и определяет его качество так же, как звуковая система языка, его грамматический строй или словарный состав.
<...> Под лексическим значением слова обычно разумеют его предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка.
<...> Наблюдения над способами объединения разных значений в слове, а также над закономерностями словоупотребления приводят к выводу, что не все значения слов однородны или однотипны, что есть качественные различия в структуре разных видов лексических значений. <...>
В системе значений, выражаемой словарным составом языка, легче всего выделяются значения прямые, номинативные, как бы непосредственно направленные на «предметы», явления, действия и качества действительности (включая сюда и внутреннюю жизнь человека) и отражающие их общественное понимание. Номинативное значение слова - опора и общественно осознанный фундамент всех других его значений и применений.
Основные номинативные значения слов <...> очень устойчивы. Эти значения можно назвать свободными, хотя их свобода обусловлена социально-исторически и предметно-логически. Функционирование этих значений слов обычно не ограничено и не связано узкими рамками тесных фразеологических сочетаний. В основном, круг употребления номинативного значения слова, круг его связей соответствует связям и отношениям самих предметов, процессов, явлений действительного мира.
У слова может быть несколько свободных значений. <...> Однако по отношению к основному номинативному значению все другие значения этого рода в слове являются производными. Эту производность вторичных номинативных значений нельзя смешивать с метафоричностью и образностью. В той мере, в какой эти значения не отрываются от основного, они понимаются соотносительно с ним и могут быть названы номинативно-производными значениями. Часто они бывают уже, теснее, специализированнее, чем основное номинативное значение слова. Таково, например, у слова капля - капли номинативно-производное значение "жидкое лекарство, принимаемое по числу капель". Оно свойственно формам множественного числа - капли. <...>
Два или больше свободных номинативных значения могут совмещаться в одном слове лишь в том случае, если одно или два из них являются производными от основного (по крайней мере, понимаются как такие в данный период развития языка). Если же такой связи между значениями нет, то мы имеем дело уже с двумя омонимами. <...>
<...> Необходимо обратить внимание еще на то обстоятельство, что свободные номинативные значения, за исключением значений терминелогических, препарированных, могут быть опорными или исходными пунктами синонимических рядов.
У многих слов <...> есть стилистические синонимы в разных пластах или слоях лексики. Значительная часть этих синонимов лишена прямого, свободного номинативного значения. Подобные синонимы выражают свое основное значение не непосредственно, а через то семантически-основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно направлено на действительность. Например, глагол облечь является книжно-торжественным синонимом слова одеть и употребляется прежде всего для выражения значения одеть в соответствующем стилистическом контексте. Его основное значение не свободно-номинативное и не производно-номинативное, а экспрессивно-стилистическое, опосредованное его отношением к глаголу одеть, <...>
<...> На основе экспрессивно-синонимического значения могут развиваться другие, но только фразеологически связанные значения и употребления слова (ср.: облечь властью, доверием, полномочиями и совсем изолированно: облечь тайной).
<...> Своеобразия экспрессивно-синонимических значений многих слов определяются характером и видами их соотношений с номинативными значениями опорных, исходных слов соответствующего синонимического ряда. Между тем фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда. <…>
Связь значений в смысловой структуре слова, способы сочетания слов и значений в речи определяются внутренними семантическими закономерностями развития языковой системы. Здесь кроются основания и условия исторически сложившихся ограничений в правилах связывания значений слов и в семантических сферах их употребления. Вот почему далеко не все значения слов в живой функционирующей лексической системе непосредственно направлены на окружающую действительность и непосредственно ее отражают. <...> Многие значения слов замкнуты в строго определенные фразеологические контексты и используются для обмена мыслями в соответствии с исторически установившимися фразеологическими условиями их употребления. Многие слова в современной языковой системе вообще не имеют прямых номинативных значений. Они существуют лишь в составе немногочисленных фразеологических сочетаний. Их значение выделяется из этих сочетаний чаще всего путем подстановок синонимов. <...>
Таким образом, многие слова или отдельные значения многих слов<...> ограничены в своих связях. Эти значения могут проявляться лишь в сочетании со строго определенными словами, т. е. в узкой сфере семантических отношений. <...>
Фразеологически связанное значение лишено глубокого и устойчивого понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении. Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это слово производное), ни из отношений этого слова к реальной действительности. Значение этого рода - «рассеянное»: оно склонно дробиться на ряд оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями.
Например, глагол отрасти, хотя и определяется в толковых словарях общей формулой "достигнуть в росте каких-нибудь размеров", обычно применяется лишь по отношению к волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говорится вырасти.
Различие свободных и фразеологически связанных значений слова помогает точнее и яснее представить как семантические границы, так и смысловой состав слова, систему всех его значений. Разграничение свободных и фразеологически связанных значений особенно важно для теории и практики лексикографии. <...>
При смешении свободных и фразеологически связанных значений неизбежны подмены семантических характеристик отдельного слова описанием общего смысла тех фраз, в которые входит это слово. <...>
В толковых словарях русского языка, например, в словаре под ред. Д. Н. Ушакова, постоянны такого рода подмены. <...>
Количество фраз, группирующихся вокруг того или иного связанного значения слова и образующих своеобразную замкнутую фразеологическую серию, может быть очень различно - в зависимости от семантических потенций, от вещественно-смысловой рельефности этого значения, от характера его выделяемое™. Кроме того, степень тесноты, замкнутости и слитности фраз, характер образности, а вследствие этого и степень несамостоятельности словесных компонентов фраз также могут быть очень различными. <...>
Крайнюю степень в ряду фразеологических сочетаний занимают обороты, включающие слова с единичным употреблением. Например, книжное слово преклонный встречается только в выражениях «преклонный возраст», «преклонные лета» или «года».
Кроме качественных различий между значениями свободными и значениями фразеологически связанными, несвободными, в лексической системе русского языка очень рельефно выступают специфические особенности значений, осуществление которых обусловлено синтаксически. <...>
Своеобразный тип значений синтаксически обусловленного характера формируется в словах, за которыми закрепляется строго определенная функция в составе предложения. Функционально-синтаксически ограниченное значение качественно отличается от всех других типов значений тем, что синтаксические свойства слова как члена предложения здесь как бы включены в его семантическую характеристику. Например, ср. в разговорной речи слово молодец при выражении похвалы, одобрения в функции сказуемого: Она у нас молодец. <...>
<...> Предикативно-характеризующее значение у имени существительного может реализоваться в сказуемом или в составе сказуемого, в обращении, в обособленном определении и приложении.
<...> Синтаксически ограниченное значение слова с семантической точки зрения часто представляет собой результат образно-типического обобщения какого-нибудь общественного явления, характера, каких-нибудь свойств личности и является народным выражением их оценки, их характеристики. <...>
Есть слова, которым присуще только функционально-синтаксическое значение. Например, слово загляденье. <...> Начиная с XIX в. слово загляденье обозначает все то, на что можно заглядеться, чем можно залюбоваться; в этом значении оно употребляется только в функции сказуемого; черты имени существительного в нем стираются, падежные формы ему уже не свойственны. <...>
Функционально-синтаксически ограниченные значения свойственны главным образом именам существительным, прилагательным (особенно их кратким формам), а также наречиям, которые переходят в этих условиях в категорию состояния. <...>
Гораздо более сложной <...> является сфера значений конструктивно организованных или конструктивно обусловленных. Многие лексические значения слов неотделимы от строго определенных форм сочетаемости этих слов с другими словами. <...> Дело в том, что структура некоторых типов словосочетания обусловлена принадлежностью их грамматически господствующего члена к тому или иному семантическому классу или
разряду слов, имеющих однотипную конструкцию. Например, немногочисленный ряд глаголов внутреннего состояния, эмоционального и волевого переживания - плакаться, сетовать, жаловаться и некоторые другие - выражают свое значение обычно в сочетании с предлогом на и формой винительного падежа существительного, обозначающего объект соответствующего состояния или переживания.
Конструктивно обусловленное значение характеризуется предметно-смысловой неполнотой его раскрытия в формах самого слова: полностью оно реализуется лишь в свойственной ему синтаксической конструкции - в сочетании с другими словами, количество и состав которых могут быть ничем не ограничены. Возможная неограниченность связей с другими словами в рамках строго определенной синтаксической конструкции является существенным признаком конструктивно обусловленного значения. И этим признаком оно резко отличается от значения фразеологически связанного, для которого типична замкнутость, ограниченность возможных сочетаний с другими словами. <...>
Лексикология и лексикография эвенского языка
Лабораторные работы и практические занятия по эвенскому языку являются основными видами учебных занятий, направленными на экспериментальное подтверждение теоретических положений и формирование общих и профессиональных компетенций. Они составляют важную часть теоретической и профессиональной практической подготовки студентов-филологов. Выполнение студентами лабораторных работ и практических заданий проводится с целью обобщения, систематизации, углубления, закрепления полученных теоретических знаний, совершенствования умений применять полученные знания на практике. Их основное значение – формирование у студентов навыков и умений научного исследования, научного поиска, которое приводит их к более глубокому изучению, самостоятельному осознанию и обобщению лекционного материала.
Предоставленные в рекомендациях задания включают в свой состав, прежде всего, работу над теоретическим материалом. Это задания, предполагающие: а) изучающее чтение научной и учебной литературы; б) сопоставление точек зрения разных исследователей и их оценку; в) формулирование ответов на проблемные вопросы; г) синтез, обобщение материала, представленного в разных работах. Особую группу составляют задания, связанные с поисково-экспериментальной фазой деятельности. Они предполагают: а) установление сходства и различия отдельных языковых и речевых единиц; б) классификацию языковых явлений по определенным семантическим признакам; в) составление таблиц, схем.
При отборе тем для лабораторных занятий учитывалось, насколько полученные сведения могут пригодиться будущему учителю-словеснику в школе.
Темы лабораторных работ по лексикологии.
1. Лексикология. Слово как знаковая единица лексической системы. Лексическое значение слова.
2. Многозначность слова. Виды переносного значения.
3. Синонимы. Паронимы.
4. Омонимы. Отличие омонимии от многозначности
5. Антонимы
6. Табу и эвфемизмы.
7. Словарный состав эвенского языка. ЛСГ И ЛТГ.
8. Способы обновления словарного состава. Архаизмы. Неологизмы.
9. Заимствованная лексика. Изменение и расширение семантики слов.
Лабораторная работа по теме «Лексикология. Слово как знаковая единица лексической системы. Лексическое значение слова»
Цели: а) систематизация знаний по данной теме, полученных на лекционных и практических занятиях; б) расширение лингвистического кругозора за счет изучения дополнительной литературы; в) привитие навыков исследовательского характера при выполнении лингвистического эксперимента.
Задание 1. Ознакомьтесь с высказыванием. Кратко опишите ваше понимание каждого признака слова. Укажите признаки, которые на ваш взгляд, являются главными для характеристики слова:
«Основные признаки слова. 1) Фонетическая оформленность – это наличие у слов звучания. Каждое слово состоит из одного звука или набора звуков. Например: би, тадук, дю, энин, хупкучэк и т.д. Нет слов без звучания, поэтому признак фонетической оформленности слов является обязательным. 2) Номинативность – свойство слов вычленять и называть элементы неязыковой действительности (предметы, явления, процессы, их признаки). Например: окат, тогэчин, эендэй, нонам, гора-ке. Номинативностью обладают только знаменательные слова. Следовательно, признак номинативности у слов не является обязательным. 3) Сочетаемость, или синтактика – связи между единицами языковой системы, правила их сочетаемости друг с другом. Слово оформлено по законам грамматики данного языка и всегда выступает в одной из своих форм. 4) Непроницаемость – слово обладает свойством непроницаемости, то есть внутрь слова нельзя вставить, вклинить другое грамматически оформленное слово. 5) Воспроизводимость в речи – слово не рождается каждый раз в акте речи, но в готовом виде хранится и извлекается из памяти». Таким образом, слово – это фонетически и грамматически оформленная основная значимая единица языка, которая обладает непроницаемостью и лексико-грамматической отнесенностью и которая свободно воспроизводится в речи для построения высказывания.
Задание 2. Исходя из задания 1 определите наличие или отсутствие у данных слов основных признаков. Составьте и заполните таблицу наличия или отсутствия признаков слова:
Буг, далилан, h уланя, авлан, ни-вул, h аран, h упкучимнэ, дукун, пас-такан, эйэ-ээ!, h онначан, ок-кул, оран, оо!
Задание 3. Прочитайте определение термина: «Лексическое значение – это соотнесенность звуковой оболочки слова с соответствующими предметами или явлениями объективной действительности; содержание слова, отображающее в сознании представление о предмете, свойстве, процессе, явлении».
Определите лексическое значение выделенных слов:
«Амми удьлин эти нэнрэ, хонтэ бэй одам-а, этээй нюнчэвэн удьдён меерэм-э, Сталин удьдён бакрам» – «Я стал другим человеком, не идущим по пути (следу) своего отца; с пути (следа), указанного дедом, я сошел (заблудился), я нашел след Сталина» (Н. Тарабукин) «О , эрэк адьит-ку , толкун-гу ? Оон-ка тинивьекэн Нева окаат хооликкин оръякаань бадуснив». – «О, это явь или сон? Как будто только вчера выехал верхом на олене к берегам Невы» (А.В. Кривошапкин)
Вспомните типы лексических значений:
– по соотнесенности слова с обозначаемым : прямое, переносное;
– по степени мотивированности : мотивированное (производное), немотивированное (непроизводное);
– по лексической сочетаемости : свободное, несвободное (фразеологически связанное, синтаксически обусловленное, конструктивно ограниченное, т.е выражающееся только в определенной конструкции или форме);
– по характеру выполняемой функции : номинативное, номинативно-эмотивное.
Задание 4 . Найдите в тексте слова, используемые в переносном значении.
«Адьит-та!» – гоонни урэчин тогээчирбу табдас энээнчэ ньоолтэн. Урэкчэрбу омкатлатан гудьээникэн ньоолдэс холканни». – «Конечно, правда!» – как будто сказало выглянувшее сквозь тучи солнце. Целуя горы в их лбы, ярко засветило. (А. Кривошапкин). «Энее, яв пэктурунри? Хоо хоояра ааданси иисни». – «Э-э, гяв хорэврэм, эгдедмэру тикукэнэм». «Мама, что стреляла? Много раз были слышны выстрелы». – «Да вот, большого завалила (медведя убила), другого упустила». (М. Федотова)
Задание 5 . Определите тип значения выделенных слов по характеру сочетаемости.
«Окат хооликкин оръякань бадуснив ». – К берегу реки верхом на олене выехал (А.В. Кривошапкин). «Орал бурдуку дебэддэ». – Олени едят муку (Р.С. Никитина). «Деки дялби дебдэтэн буюрин ». – Деки охотился, чтобы накормить родичей (В.А. Роббек)
Задание 6 . Определите типы лексических значений следующих слов по соотнесенности с обозначаемым предметом, по степени мотивированности, по лексической сочетаемости, по выполняемой функции:
Хотаран, ялраняндьа (накат дюгулин), аси, осал, гудейе-кее, пэлпэнэйэ, бадудай, хуличан (бэй дюгулин), бэйкэкэн (эвикэн дюгулин), няри, буюсэмнэ, таткачирук.
Образец анализа. Ялраняндьа – медведь, «черный», с эмоционально окрашенным увеличительным значением. 1) по соотнесенности с обозначаемым предметом – переносное (вторичное значение слова, связанное с основным значением ассоциативными признаками по цвету масти животного), 2) по степени мотивированности – мотивированное, мотивированность словообразовательная (значение слова «ялраняндьа» мотивировано значением слова «ялраня» с помощью увеличительного аффикса экспрессивной оценки -ндьа); 3) по лексической сочетаемости – конструктивно обусловленное, именно с аффиксом –ндьа обозначает медведя; 4) по выполняемой функции – номинативно-эмотивное (в лексическом значении слова содержится эмоциональность, образность.
Литература:
1. Эвенский язык: Учеб. для пед. уч-щ / Новикова К. А., Гладкова Н. И, Роббек В. А. – Л.: Просвещение, 1991.
2. Гладкова Н. И., Петров А. А. Эвенский язык: Программа курса. – СПб., 2000
3. Виноградов В. В. Основные типы лексических значений слова //Лексикология и лексикография: Избранные труды. – М., 1977.
4. Кишина Е. В. Типы лексических значений (методические рекомендации для самостоятельной подготовки студентов) – Кемерово, 2013.
5. Цинциус В. И., Ришес Л. Д. Эвенско-русский словарь. – Л.: Учпедгиз, 1957.
6. Кривошапкин А. В. Танньалкачан орйакан, коойэлкэчэн уйамкан (Про оленя и круторогого барана. Рассказы для детей младшего возраста). – Якутск, 1975.
7. Кривошапкин А. В. Уямкан коен (Рога уямкана): Кн. Для доп. чтения учащихся нач. шк. – Л.: Просвещение, 1990.
8. Никитина Р. С. Хопкил бинитэн (Уроки предков): Учеб. пособие для уч-ся нач. кл. эвен. шк. – СПб.: Просвещение, 2000.
9. Роббек В. А., Роббек М. Е. Эвэдыл нимкар (Эвенские сказки). Учеб. пособие для 5-8 классов. – СПб.: «Издательство «Дрофа» Санкт-Петербург», 2008.