Отрывок из книги Генриха Харрера «Семь лет в Тибете».
События разворачивались в период с 1944 по 1951 годы.
После съемок в Норбулингка меня, спокойно возвращавшегося домой верхом на лошади, догнал недалеко от Лхасы довольно возбужденный солдат-телохранитель и сообщил: его послали за мной, мне надлежит срочно скакать в Летний сад. Я сразу подумал - что-то случилось с кинопроектором, и даже не мог предположить истинной причины вызова. Но повиновался немедленно и вскоре вернулся в Норбулингка. У желтых ворот топтались пара монахов. Завидев меня, они дали сигнал поторопиться. Едва спешившись, я тут же отправился с ними во Внутренний сад. Там ждал Лобсанг Самтен. Он что-то прошептал мне на ухо и сунул в руки белый шарф. Не оставалось никаких сомнений: далай-лама, вопреки всем условностям, хочет лично встретиться со мной.
Я направился прямиком к кинотеатру. Как только подошел, дверь открылась изнутри, и перед моим взором предстал сам Живой Будда. Преодолев смущение, я низко поклонился и передал ему шарф. Он взял его левой рукой, а правой благословил меня. Это мало походило на церемониальное наложение рук, скорее на импульсивный порыв мальчика, наконец получившего желаемое. В театре, низко опустив головы, нас ждали три настоятеля-учителя его святейшества. Я хорошо их знал и заметил, как холодно ответили они на мои приветствия. Естественно, им не нравилось мое появление в их владениях, но они не отваживались открыто воспротивиться приказу далай-ламы.
Молодой правитель держался очень сердечно. Его лицо светилось улыбкой, когда он расспрашивал меня. Бог-Король вел себя как человек, которому в течение многих лет приходилось самостоятельно решать множество проблем. А теперь, найдя собеседника, он хотел получить ответы разом на все свои вопросы. Не дав мне времени подумать, мальчик поспешно указал на проектор, торопясь наконец посмотреть давно ожидаемый фильм: документальную ленту о капитуляции Японии. Далай-лама подошел к аппарату вместе со мной, а настоятелей оставил в зале изображать аудиторию.
Вероятно, я довольно долго и неуклюже возился с проектором. Живой Будда нетерпеливо оттолкнул меня в сторону и занялся фильмом сам, показав себя весьма опытным киномехаником. Потом он рассказал мне, что всю зиму учился обращаться с аппаратурой, разбирая ее на части и снова собирая. Тогда я впервые понял: Бог-Король всегда пытался добраться до сути вещей, не воспринимая их как данное. Поэтому впоследствии, подобно хорошим отцам, старающимся завоевать уважение сыновей, я проводил вечера, восстанавливая в памяти полузабытые вещи или разбираясь в новых проблемах, и тщательно, с научным обоснованием, готовил ответы на различные вопросы, понимая, мои ответы лягут в основу представлений Живого Будды о западном мире.
С первой встречи меня поразили способности далай-ламы разбираться в технике. Удивительно: четырнадцатилетний мальчик без посторонней помощи разбирал и собирал кинопроектор, не имея возможности даже прочитать английскую инструкцию! Когда начался просмотр, Бог-Король очень обрадовался и похвалил меня за проделанную работу. Мы сидели вдвоем в проекторной комнате и смотрели кино через маленькие окошки. Фильм сильно понравился монарху, и он, как возбужденный ребенок, радостно хлопнул меня по плечу. Впервые в жизни оказавшись наедине с белым человеком, юноша не выказывал ни тени смущения. Вставляя новую катушку пленки, он сунул мне в руки микрофон и попросил прокомментировать фильм, а сам вглядывался через маленькие окошки в залитый электрическим светом зал, где на коврах сидели его учителя. Я заметил, с каким любопытством далай-лама наблюдал за выражением лиц благопристойных настоятелей, вдруг услышавших из громкоговорителя человеческий голос. Не желая разочаровывать парня, я предложил почтеннейшей публике оставаться на местах и посмотреть новый фильм с интересными сценами из тибетской жизни. Мальчишка радостно засмеялся, заметив испуг и удивление на лицах монахов. Такие легкие и неподобострастные интонации, как у меня, никогда не звучали в присутствии Божественного правителя, чьи глаза искрились от удовольствия, доставляемого ему ситуацией.
Юноша попросил меня зарядить пленку, отснятую в Лхасе, пока сам возился с выключателями. Мне тоже было любопытно увидеть первый полнометражный фильм, отснятый мною. Специалист, конечно, нашел бы в нем множество недостатков, но нам он показался вполне удовлетворительным. Мелькали кадры «маленького» праздника Нового года. Даже настоятели стряхнули свою официальную напыщенность, увидев самих себя на мигающем экране. Когда же в кадре появился министр, уснувший на церемонии, зал разразился бурным смехом. В нем не слышалось ничего угрожающего, поскольку каждому из троих монахов иногда приходилось бороться со сном во время бесконечных празднеств. Позже высший класс прослышал-таки об описанном эпизоде, и с тех пор, где бы я ни появлялся с камерой, все сидели прямо и позировали перед аппаратом.
Сам далай-лама получал большее удовольствие от фильмов, чем кто-либо другой. Обычно замедленные движения Живого Будды становились оживленнее, и он с энтузиазмом комментировал каждую ленту. Потом я попросил его поставить картину, отснятую им самим, но он скромно заявил, что не осмеливается демонстрировать свои детские опыты после увиденного сейчас на экране. Однако мне очень хотелось узнать, какие объекты для съемок выбрал монарх, и я все же уговорил его посмотреть пленку. Конечно, парню недоставало опыта. Бегущую панораму Лхасы он снял слишком быстро. Изображения знатных всадников и караванов, проходящих через Шо, оказались недостаточно освещенными. Крупный план повара свидетельствовал: далай-ламе нравятся кинопортреты. Продемонстрированный мне фильм был первой попыткой юноши отснять кино без какой-либо помощи или инструкции. Когда лента закончилась, он попросил меня объявить через микрофон о завершении сеанса. Затем, открыв дверь в кинозал, Бог-Король отпустил настоятелей, дополнив слова красноречивым жестом руки. Я вновь убедился: передо мной не марионетка, а сильная личность, способная диктовать свою волю другим.
Оставшись одни, мы убрали фильмы и накрыли проектор желтым покрывалом. Потом уселись на роскошный ковер в просмотровом зале. В окно светило яркое солнце. К счастью, я уже давно научился сидеть скрестив ноги: среди мебели далай-ламы не встречались стулья и подушки. Сначала я думал отказаться от его приглашения сесть, ведь даже министры не сидели в присутствии монарха,но он попросту взял меня за рукав и усадил рядом с собой, положив тем самым конец всем сомнениям.
Юноша сообщил мне, что уже давно планировал нашу встречу. Благодаря ей ему представлялась единственная возможность познакомиться с внешним миром. Он предвидел возражения регента, но решил сделать по-своему и успел обдумать ответы на предполагаемые возможные выступления оппозиции. Намереваясь выйти далеко за пределы чисто религиозных представлений об окружающем, далай-лама видел только меня в роли своего помощника. Он и не подозревал о моем дипломе учителя, но, похоже, это для него значения не имело. Юноша спросил, сколько мне лет, и удивился ответу: тридцать семь. Подобно многим тибетцам, монарх считал мои «желтые» волосы свидетельством преклонного возраста. Изучая мое лицо с детским любопытством, Живой Будда пошутил по поводу моего длинного носа. Нормальный по нашим меркам, мой нос часто привлекал к себе внимание курносых монголов. Тут далай-лама заметил волосы у меня на руках и, широко улыбаясь, заявил: «Генрих, ты волосат, как обезьяна». Но я знал легенду о происхождении тибетцев от соития их бога Ченрези с женщиной-демоном. Перед совокуплением Ченрези превратился в обезьяну, а поскольку далай-лама являлся одной из реинкарнаций этого бога, я счел сравнение меня с обезьяной комплиментом.
После подобного обмена любезностями наша беседа потекла свободно, без какого-либо стеснения. Теперь я полностью ощутил привлекательность личности юноши, о чем прежде только догадывался. Далай-лама отличался довольно хрупкой комплекцией. Глаза монарха, чуть более узкие, чем у европейцев, выразительно сияли. Щеки пылали от возбуждения. Немного оттопыренные уши являлись характерной чертой бога Будды, и, как я потом узнал, стали одной из примет, по которой в далай-ламе признали реинкарнированного. Прическу он носил длиннее типичной тибетской, но, возможно, просто для защиты от холода Поталы. Высоковатый для своего возраста, Бог-Король с годами обещал превратиться в весьма стройного мужчину, унаследовав прекрасную фигуру от родителей. К сожалению, длительное пребывание в скрюченном положении во время ученых занятий подпортило осанку Живого Будды. Свои красивые руки с длинными аристократическими пальцами он обычно складывал определенным образом, демонстрируя миролюбие. Мальчик часто с интересом следил за моей жестикуляцией при разговоре. Она противоречила духу тибетцев, достойными позами олицетворявших спокойствие Азии. Одевался далай-лама всегда одинаково: в простую красную монашескую робу, предписанную когда-то Буддой.
Время летело быстро. Казалось, словно где-то прорвало дамбу, и на меня обрушился мощный и непрерывный поток вопросов. Я с удивлением отметил, как много отрывочных знаний накопил мой собеседник, читая книги и газеты. Он перевел на тибетский язык английский семитомник о Второй мировой войне, умел различать типы самолетов, автомобилей и танков, знал имена Черчилля, Эйзенхауэра и Молотова, но зачастую не понимал взаимосвязей между ними и не имел рядом человека, способного что-либо разъяснить. Теперь, задавая мне все мучившие его годами вопросы, он был счастлив.
Примерно в три часа появившийся Супон Кен-по сообщил: пора обедать. В функции этого настоятеля входило следить за физическим состоянием далай-ламы. Я собрался уходить, но Бог-Король усадил меня обратно и приказал Кенпо зайти позже. Потом скромно достал тетрадь с различными рисунками на обложке и попросил меня посмотреть. Я с удивлением констатировал: он сделал транскрипции букв латинского алфавита! Какая инициатива и разносторонность! Напряженные религиозные занятия, изучение сложной механической аппаратуры и теперь современные языки! Юноша настойчиво просил меня незамедлительно начать обучать его английскому, транскрибируя произношение элегантными тибетскими значками. Примерно через час снова появился Супон Кенпо и теперь уже твердо напомнил своему хозяину о необходимости поесть. Мне он тоже предложил тарелку с пирожками, белым хлебом и козьим сыром. Когда же я скромно отказался, Супон завернул угощение в белую салфетку и дал мне его с собой.
Однако далай-лама еще не хотел заканчивать беседу: он умолял Кемпо подождать еще немного. Настоятель кивнул и с улыбкой удалился. Мне показалось, он любил мальчика как родной отец. Этот седовласый старец выполнял те же функции при тринадцатом далай-ламе и до сих пор находился на службе. Видимо, он зарекомендовал себя исключительно верным человеком, ведь в Тибете при смене хозяина менялись все слуги.
Прощаясь, далай-лама пригласил меня посетить его семью, летом жившую в Норбулингка, и подождать в их доме, пока он пошлет за мной. При расставании юноша потряс мне руку - по-европейски, возможно, впервые в жизни.
У меня в голове не укладывалось: я провел пять часов в обществе Бога-Короля земли лам! Садовник запер за мной ворота, а охранник, уже не раз сменившийся с момента моего прибытия, с некоторым удивлением салютовал оружием. Я медленно возвращался верхом в Лхасу, и только белый сверток с пирожками свидетельствовал: случившееся не приснилось мне. Но даже друзья мои вряд ли поверили бы в происшедшее...
SIEBEN JAHRE IN TIBET:
MEIN LEBEN AM HOFE DES DALAI LAMA
Copyright © The Dormant Estate (hereditas iacens)
of Irmgard Emma Katharina Harrer, 2016
© А. Горбова, перевод, 2016
© Е. Харькова, предисловие, примечания, глоссарий, 2016
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016
Издательство АЗБУКА®
Генрих Харрер (1912–2006) – австрийский альпинист, путешественник и писатель, человек удивительной судьбы. С юных лет он не раз бывал на волосок от гибели, но Провидение словно хранило его для главных событий в жизни – путешествия в Тибет и встречи с Далай-ламой XIV, наставником и другом которого он стал.
Харрер сумел рассказать о Стране снегов настолько ярко, что его книга «Семь лет в Тибете» (с подзаголовком «Моя жизнь при дворе Далай-ламы»), впервые опубликованная на немецком в 1952 году, была переведена на 53 языка и послужила основой для двух кинофильмов: британского документального фильма 1956 года и американского художественного фильма 1997 года режиссера Жан-Жака Анно с Брэдом Питтом в главной роли.
Книга Харрера носит автобиографический характер, хотя описанные в ней события, происходившие с 1939 по 1951 год, могут показаться невероятными: побег из лагеря для военнопленных в Британской Индии, путешествие двух изможденных чужестранцев по Западному Тибету, труднейший переход через незнакомые горы, на который решилась бы не всякая хорошо оснащенная экспедиция, и, наконец, жизнь в «запретном городе», столице Тибета Лхасе и близкое знакомство с тибетской элитой и с двором Далай-ламы накануне роковых перемен в судьбе страны.
Одна из самых великих и самых невероятных историй во всей приключенческой литературе.
The New York Times Book Review
Ты прожил в Тибете семь лет и за это время стал одним из нас.
Далай-лама – Генриху Харреру
Самые высокие горы мира, обитель тибетских божеств, никогда не разрушить… Божества победят!
Генрих Харрер
От издательства
Генрих Харрер (1912–2006) – австрийский альпинист, путешественник и писатель – человек удивительной судьбы. Сразу же после окончания Грацкого университета в 1938 году в составе немецко-австрийской группы альпинистов он совершил восхождение на Северную стену Эйгера в Швейцарских Альпах, что было одним из величайших спортивных достижений того времени. Все участники восхождения остались живы, хотя риск был очень велик. Генриху Харреру не довелось участвовать в сражениях Второй мировой войны, Провидение словно хранило его для главных событий в жизни – путешествия в Тибет и встречи с Далай-ламой XIV, неофициальным наставником и другом которого он стал.
Тибет уже с первой половины XIX века был отдельной областью научных исследований, привлекал он и любителей эзотерики, но для рядового европейца середины прошлого столетия это была таинственная и во всех смыслах этого слова далекая страна. Генрих Харрер сумел рассказать о Стране снегов доступно и ярко. Несомненно, часть авторского замысла состояла в том, чтобы привлечь внимание мировой общественности к судьбе тибетского народа. И ему это блестяще удалось – его книга «Семь лет в Тибете», впервые изданная на немецком языке в 1952 году (Sieben Jahre in Tibet. Mein Leben am Hofe des Dalai Lama. Wien: Ullstein, 1952), была переведена на 53 языка. В 1953 году в Лондоне вышло в свет британское издание, введение к которому написал известный путешественник Питер Флеминг. Годом позже появилось американское издание. Книга послужила основой для двух одноименных фильмов: британского документального фильма 1956 года, режиссером которого был американец Ганс Нитер, и американского художественного фильма 1997 года режиссера Жан-Жака Анно.
Книга «Семь лет в Тибете» носит автобиографический характер, однако написана она в жанре путевых заметок и повествование в ней разворачивается в прямой хронологической последовательности, охватывая период с 1939 по 1951 год. События, описываемые автором, могут показаться невероятными: побег Генриха Харрера и Петера Ауфшнайтера, руководителя немецкой экспедиции на Нанга-Парбат, из лагеря для военнопленных в Британской Индии, их путешествие по Западному Тибету, труднейший переход через плоскогорье Чантан, на который решилась бы не всякая хорошо оснащенная экспедиция, и, наконец, жизнь в «запретном городе», столице Тибета Лхасе.
Глазами Генриха Харрера мы видим заснеженные горные массивы, затерянные в горных долинах деревушки, буддийские святыни и монастыри – некогда запретный для чужеземцев мир. В своем повествовании автор не стремится идеализировать Тибет, однако читателю очевидны его симпатия к тибетскому народу, искренний интерес к тибетским традициям и языку, который Харрер прекрасно освоил за годы, проведенные в этой стране. Из книги «Семь лет в Тибете» можно почерпнуть сведения о политическом и общественном устройстве Тибета, о его истории, религии и культуре, экономике и этносах. Автор оказался свидетелем событий, происходивших накануне лавинообразных перемен в судьбе Тибета и всего Центрально-Азиатского региона, – в своей книге он запечатлел страну перед самым крушением традиционного общества.
Оказавшись в Лхасе в 1946 году после двух лет скитаний, Генрих Харрер и Петер Ауфшнайтер постепенно завоевали доверие и расположение тибетцев и получили уникальную возможность ближе познакомиться с жизнью тибетской элиты: им приходилось встречаться с чиновниками, аристократами, первыми лицами тибетского правительства и родителями Далай-ламы XIV. В 1948 году Генрих Харрер был принят тибетским правительством на официальную службу, получив должность переводчика и фотографа при дворе Далай-ламы. Согласно тибетской административной системе, эти должности соответствовали званию чиновника пятого ранга. Юный правитель Тибета проявлял интерес к культуре и техническим новшествам зарубежных стран, и Генрих Харрер был его неофициальным наставником, обучая английскому языку, географии и основам естественных наук. Они стали друзьями. Стоит отметить одно удивительное совпадение: они родились в один день – 6 июля. В 2002 году Далай-лама XIV специально ездил в Австрию поздравить своего друга с 90-летием.
Генриху Харреру было суждено еще раз побывать в Тибете в 1982 году, и этой непродолжительной поездке он посвятил книгу «Возвращение в Тибет» (1985). В течение всей жизни он много путешествовал, писал книги и создавал фильмы о своих экспедициях в Гималаи, Анды, Новую Гвинею. Вместе с королем Бельгии Леопольдом III, который увлекался антропологией и энтомологией, он побывал в малоизученных районах Африки, Южной Америки и Юго-Восточной Азии. Итоги своей долгой жизни, столь насыщенной событиями, Генрих Харрер подвел в автобиографии «Моя жизнь», изданной в 2002 году в Мюнхене (Mein Leben. München: Ullstein, 2002).
Благодаря настоящему изданию русскоязычный читатель впервые познакомится с полным текстом книги Генриха Харрера, переведенной с немецкого – языка оригинала; в переводе сохранены авторская интонация и структура текста. Впервые в России публикуются и авторские фотографии, что, несомненно, делает это издание еще более ценным. Хотя книга предназначена для широкой аудитории, мы снабдили текст примечаниями и глоссарием, которые могут оказаться полезными для читателя, не слишком сведущего в области тибетских реалий.
Предисловие
Все мечты в жизни берут начало в юности…
Легендарный альпинист, друг и учитель Далай-ламы австриец Генрих Харрер считался национальным героем. Он помалкивал о своем нацистском прошлом, а также - о работе на ЦРУ.
Этот человек, естественно, был совсем не похож на Брэда Питта. Во время проведения Франкфуртской книжной ярмарки в конце 1990-х годов за одним из столов сидел не юный блондин, а старичок с растрепанными и торчащими вверх седыми волосами. Он был очень похож на Магистра Йода. Спина его была слегка согнута, но рукопожатие оставалось крепким, как это обычно бывает у альпинистов. Зато это был настоящий Генрих Харрер (Heinrich Harrer), и ему тогда было 85 лет. На лице его была мягкая улыбка, почти как у его давнишнего друга Далай-ламы.
Если честно, то большую часть нашего с ним разговора я благополучно забыл. Но осталось чувство восхищения после пространных рассказов о северной стене Эйгера, о годах, проведенных в Тибете, об экспедиции в Папуа и Борнео, и при этом он оставался совершенно спокойным - он просто рассказывал о том, что ему довелось пережить. Конечно, ему понравился фильм «Семь лет в Тибете» с Брэдом Питтом в главной роли. Одновременно этот фильм стал причиной проведения дополнительных расследований, а также обвинений, и в результате, шаг за шагом, выяснилось нацистское прошлое известного альпиниста.
Карина (Carina), третья жена Харрера, выпустила к его 100-летнему юбилею книгу воспоминаний, в которой эта 90-летняя женщина рассказывает, в том числе, и о посещении Брэдом Питтом их дома в Хюттенберге, Каринтия. В то время американской кинозвезде было 33 года, и он вынужден был ночевать в какой-то казарме, так как перед всеми гостиницами в городе его ожидали толпы поклонников. Питт - это правильный выбор, сказал тогда Харрер, «только я был намного красивее». Его вдова теперь лукаво признает, что это - неправда, и что он не был особенно красивым - «даже в свои лучшие годы».
Харрер родился 100 лет назад, и в юности увлекался несколькими видами спорта - был чемпионом Австрии по гольфу, великолепным горнолыжником, и даже должен был принять участие в Олимпийских играх 1936 года. Живой легендой Харрер стал летом 1938 года. 21 июля он вместе с Фрицем Каспареком (Fritz Kasparek) совершил восхождение по северной стене Эйгера, что до них не удавалось сделать никому. Многочисленные попытки совершить восхождение по этому маршруту были неудачными, и многие альпинисты погибли. Эта исключительно крутая стена высотой 1650 метров считалась недостижимой вершиной Альп. У Харрера вообще не было никаких «кошек», а у Каспарека они были не самого высокого качества. На следующий день - между вторым и третьим ледяным полем - они встретили двух немцев - Андерла Хекмайера (Anderl Heckmair) и Людвига Ферга (Ludwig Voerg). Помогая друг другу, они смогли вместе пережить сход лавины и продолжили восхождение уже вчетвером.
Погодные условия были плохими, и, тем не менее, в ночь на 24 июля они достигли вершины. Покорение северной стены вызвало восторг и ликование, а также было использовано политической пропагандой. Гитлер принял у себя альпинистов и дал указание использовать это событие максимально - по всем возможным каналам. Тем не менее, само восхождение остается блестящим достижением в истории альпинизма.
В 1939 году Харрер принял участие в исследовательской экспедиции в район Нангапарбат, но был арестован на севере Индии и направлен в один из британских лагерей для военнопленных.
Семь лет в Тибете
Так или иначе, эта история была исключительно популярной в Германии и Австрии. Книга Харрера «Семь лет в Тибете» (Sieben Jahre in Tibet), вышедшая в свет в 1953 году, была практически в каждом доме. Несколько раз Харрер пытался бежать из лагеря, и в апреле 1944 года это ему удалось. После этого началось совершенно немыслимое путешествие. Харрер и Петер Ауфшнайтер (Peter Aufschnaiter) прошли пешком более 2 тысяч километров через Гималаи - передвигались они преимущественно ночью в очень сложных погодных условиях. Они преодолели 50 перевалов, которые были расположены на высоте 5 тысяч метров или еще выше. Их целью был Тибет.
В середине января 1946 года оба дошли до города Лхаса. Они поселились там и начали работать в «закрытом» в то время городе. Харрер стал преподавать английский язык, а также математику и, кроме того, быстро выучил тибетский язык. Через некоторое время он встретился с родившимся в 1935 году Далай-ламой и в определенном смысле стал его учителем. Он был свидетелем первого нападения коммунистического Китая на Тибет. Началась многолетняя дружба, сохранившаяся и после того, как Харрер в 1952 году вернулся в Европу. Как раз недавно Далай-лама посетил Тибетский центр в Хюттенберге и при этом заявил, что Харрер научил его демократии.
Эта фраза вызвала недоумение у критиков Харрера. Дело в том, что с демократическим мышлением у Харрера в 1930-е и 1940-е годы было далеко не все в порядке. Уже в октябре 1933 года этот альпинист вступил в штурмовые отряды СА, которые в то время на территории демократической Австрии действовали в подполье. Вообще правые убеждения и антисемитизм были очень широко распространены в альпинистских союзах Австрии.
Членство в СС
В марте 1938 года произошел так называемый «аншлюс», то есть присоединение Австрии к «третьему рейху». Еще до своего восхождения на Эйгер Харрер стал членом СС и НСДАП, а затем работал спортивным инструктором СС в звании обершарфюрера СС. К числу его поклонников и покровителей относился Генрих Гиммлер. Центральное административное управление СС составило специальное досье с материалами о нем, в котором было 80 страниц.
Все это позднее Харрер скрывал. В его книгах об этом нет ни слова, и в его репортажах для телевидения, которые он делал из разных частей света, он никогда об этом не говорил. Харрер участвовал в длительных экспедициях, и это вызывало всеобщее восхищение и поклонение.
Только в 1996 году, накануне выхода фильма «Семь лет в Тибете», стали появляться новые документы, и постепенно, отвечая на многочисленные вопросы, Харрер признал, что он был национал-социалистом. Писатель и журналист Геральд Ленер (Gerald Lehner) обнаружил в американских архивах его членские билеты. Харрер был возмущен, говорил о юношеской глупости, о давлении, о самой большой ошибке в своей жизни. В Соединенных Штатах было опубликовано несколько критических статей, после чего Брэд Питт попросил переделать диалоги в фильме «Семь лет в Тибете», и, кроме того, в картину были вставлены сцены с Харрером на фоне знамен со свастикой.
Памяти двух немцев в Тибете July 25th, 2013
Нгари Ринпоче. Фото Генриха Харрера
Кхампы-охотники. Фото Генриха Харрера
Игра в шо. Фото Генриха Харрера
Фото Эрнста Шефера, руководителя германской экспедиции в Тибет
Лхаса в 1938 году.
Фото Эрнста Краузе, участника германской экспедиции в ТибетГенрих Харрер в Тибете
Харрер Генрих (Harrer Heinrich) — замечательный австрийский альпинист, исследователь, путешественник, писатель. Родился 6 июля 1912 года в Гюттенберге (Huttenberg) в семье почтового служащего. С 1933 по 1938 год изучал географию и занимался спортом в университете в Граце (Graz).
Харрер был отличным горнолыжником. Он был кандидатом на участие в Олимпиаде 1936 года. Однако, австрийская сборная бойкотировала эти Игры. Тем не менее, он выиграл соревнования по даунхилу во время Всемирных Студенческих Игр.
Пожалуй, самым выдающимся альпинистским достижением Харрера стало первопрохождение Северной стены Эйгера в 1938 году.
В 1938 году Харрер стал членом Национал-Социалистической Рабочей Партии Германии, а также вступил в ряды SS. В 1997 году, после выхода на экраны фильма «Семь лет в Тибете», снятого по одноименной книге Харрера, возникло много вопросов о его нацистском прошлом. Харрер признал, что его членство в партии было «глупой ошибкой».
В 1939 году Харрер отправился в Пакистан в качестве члена немецкой альпинистской экспедиции, целью которой стал Нанга Парбат. Альпинистам не удалось дойти до вершины, однако, ими был проложен путь по Диамрской стене этой горы. По окончании экспедиции все ее члены были взяты в плен английскими колониальными властями, в связи с началом Второй Мировой Войны, и отправлены в лагерь для военнопленных в Индию.
29 апреля 1944 года Харреру и еще троим пленным удалось бежать. Проделав огромный путь через Гималаи, Харрер и его друг Петер Ауфшнайтер (Peter Aufschnaiter) в феврале 1946 года пришли в Лхасу. Харреру суждено было пробыть в Тибете семь лет. Он стал близким другом и советником юного Далай Ламы. После захвата Тибета китайскими войсками в 1950 году, Харрер вернулся в Австрию. Здесь он написал свою знаменитую книгу «Семь лет в Тибете», которая была переведена на 53 языка.
В последующие годы он принял участие в целом ряде этнографических и альпинистских экспедиций, совершил несколько первопрохождений на Аляске, в Африке и Океании.
В 1958 году Генрих Харрер занялся гольфом и стал чемпионом Австрии среди любителей.
В возрасте восьмидесяти лет он продолжал активно заниматься горными лыжами.
За свои более чем 600 экспедиций Харрер неоднократно удостаивался различных наград. Из под его пера вышли 23 книги.
Генрих Харрер и действующий Далай Лама оставались близкими друзьями всю жизнь. В 2002 году Далай Лама отметил Харрера за те усилия, которые он приложил для того, чтобы обратить внимание мировой общественности на ситуацию в Тибете.
«Где бы я ни жил, я всегда буду скучать по Тибету. Мне часто кажется, что я и сейчас слышу крики диких гусей и журавлей и шум их крыльев, когда они пролетают над Лхасой в чистом и холодном лунном свете. Я искренне хочу, чтобы мой рассказ вызвал немного понимания людей, чьё желание жить в мире и свободными получило так мало симпатии в безразличном мире.» — Генрих Харрер, «Семь лет в Тибете».
На своей родине в Гюттенберге Харрер основал музей, в котором собрана богатая коллекция этнографических материалов из различных стран Азии и Африки, а также представлены фотографии и снаряжение самого Харрера.
Харрер с друзьями и в разных экспедициях:
Харрер в Тибете:
Петер Ауфшнайтер (нем. Peter Aufschnaiter; 2 ноября 1899, Кицбюэль, Тироль, Австро-Венгрия — 12 октября 1973, Иннсбрук, Тироль, Австрия) — немецкий альпинист, картограф и учёный.
Ранние годы. Деятельность в Третьем Рейхе
Родился в семье плотника. Посещал реальную гимназию в Куфштайне. Ещё в бытность гимназистом в 1917 г. был призван в армию. Служил на Итальянском фронте Первой мировой войны. После окончания гимназии переехал в Мюнхен, где изучал сельское хозяйство.
Альпинизмом начал заниматься с юности. В 1929 и 1931 гг. участвовал в немецких экспедициях под руководством Пауля Бауэра на Канченджангу в Сиккиме. В ходе этих экспедиций Ауфшнайтер начал изучать тибетский язык.
В 1933 г. вступил в НСДАП. В 1936—1939 гг. Ауфшнайтер был управляющим делами Германского Гималайского фонда (Deutsche Himalaya-Stiftung), занимавшегося организацией и финансированием гималайских экспедиций. Сам фонд возглавлял Пауль Бауэр. В 1939 г. возглавил экспедицию Третьего Рейха на вершину Нанга Парбат (Британская Индия, сейчас Пакистан).
Жизнь в Азии
3 сентября 1939 г., после объявления Великобританией войны с Германией, был, вместе с другими членами экспедиции интернирован в лагерь Дехрадун. 29 апреля 1944 г. Ауфшнайтеру, Генриху Харреру и нескольким другим пленникам удалось бежать. Беглецы разделились на группы и разошлись по разным направлениям. Ауфшнайтер и Харрер более полутора лет провели в различных районах Тибета, пока 15 января 1946 г. не пришли в Лхасу. Там они стали работать в качестве служащих в тибетской администрации. Ауфшнайтер разработал планы постройки гидроэлектростанции и канализации в Лхасе, осуществил лесопосадки и регулировку уровня рек, совместно с Харерром осуществил топографическую съёмку тибетской столицы. Помимо этого, им были произведены археологические раскопки.
Из-за вторжения в Тибет китайских войск Ауфшнайтер и Харрер были вынуждены 20 декабря 1950 г. вместе с караваном Далай-Ламы покинуть Лхасу. Харрер отправился прямиком в Индию, а Ауфшнайтер почти на год задержался в южно-тибетском городе Гьянце. В 1952—1956 гг. он работал в Нью-Дели в качестве картографа для индийской армии, с 1956 г. — сельскохозяйственным экспертом в ФАО. Жил в Катманду, получил непальское гражданство. Посещал закрытые для иностранцев районы Непала. В ходе одной из поездок обнаружил ценные фрески времён раннего буддизма. В 1971 г. тайно посетил Тибет. Впоследствии вернулся в Австрию.
Бонус-трек)):
История жизни Генриха Харрера - альпиниста СС, чья судьба полностью изменилась после семи лет в Тибете
История жизни Генриха Харрера -
альпиниста СС, чья судьба полностью
изменилась после семи лет в Тибете
Необычность истории Генриха Харрера, австрийского альпиниста и обершарфюрера СС, заключается хотя бы в том, что ее можно рассматривать под абсолютно разными углами даже спустя 60 лет. Выделить какую-то отдельную часть его судьбы просто невозможно, равно как и пытаться критиковать автора за его поступки и решения. Каждый отдельный виток жизни Харрера являлся незаменимой деталью целого механизма, и в конце концов цепь совпадений привела австрийского альпиниста, прожившего семь лет в Тибете, к написанию книги - и к полной личностной трансформации.
«Семь лет в Тибете» - это не просто приключенческое произведение, это иллюстрация к целому десятилетию, прожитому в далеких от цивилизации и учебников истории краях.
Если мысленно ставить тэги к приключениям Харрера в Гималаях, то получатся метки, не теряющие с годами своей популярности: «фашисты», «Free Tibet», «Гитлер», «Шамбала», «побег из плена» и «Далай-лама». Также изрядно освежил интерес к этой истории Брэд Питт, сыгравший в экранизации книги главную роль. Роман «Семь лет в Тибете» - это не просто приключенческое произведение, рассказывающее историю отважного человека. Эта книга может служить ценной иллюстрацией к целому десятилетию, прожитому в далеких от цивилизации и учебников истории краях. Но вернемся к нашему герою, чья «горная болезнь» стала известна на весь мир.
Генрих и северная стена Эйгера
Восхождение, которое не могли совершить сильнейшие альпинисты Европы, Генрих выбрал как стартовую площадку, своего рода пропуск в мир больших гор. Северная стена Эйгера забрала немало жизней тех, кто пытался пройти ее первым, и тех, кто последовал примеру Харрера и его друга, Фрица Каспарека. Вокруг этой горы ходили дурные легенды, и восхождения на нее были официально запрещены швейцарскими властями. Впоследствии первопроход стены высотой 3970 метров не только сделал Генриха известным, но и дал неформальное право на участие в гималайской экспедиции, предыстории его семилетнего путешествия. Без политики, к сожалению, дело не обошлось. Генрих начал восхождение вдвоем со своим товарищем (тоже австрийцем), но на середине пути к ним присоединилась группа немецких альпинистов, вместе с которыми они вышли на вершину. В этом знаковом событии углядели символ объединения Германии с Австрией, произошедшего накануне. Само восхождение надолго останется в истории альпинизма как одно из самых рискованных и технически сложных. Впоследствии подъему по северной стене Эйгера Генрих посвятил книгу «Белый паук».
Генрих Харрер, 1912-2006
Альпинист, первый человек с Запада в Тибете
«Где бы я ни жил, я всегда буду скучать по Тибету. Я искренне хочу, чтобы мой рассказ вызвал немного понимания людей, чьё желание жить в мире и свободными получило так мало симпатии в безразличном мире».
Генрих и Гитлер
Еще при жизни австрийского альпиниста часто упрекали в том, что он не упоминал в своей книге того факта, что во время своих приключений был сержантом СС и членом Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Однако несложно догадаться, почему он игнорировал этот факт биографии: человек, настолько влюбленный в горы, физически не мог участвовать в ужасных злодеяниях военного времени. Основная работа обершарфюрера Харрера в рядах СС заключалась в обучении горных подразделений тому, что он действительно умел и любил делать, - высотным восхождениям. Есть достаточно распространенное мнение, что экспедиция в Тибет 1939 года была организована по личному приказу Гиммлера, и основной ее задачей был вовсе не подъем на Нангапарбат (8125 м), как было заявлено в манифесте, а поиски мистической Шамбалы, с помощью которой Гитлер хотел воплотить в жизнь свои безумные фантазии. Несмотря на все эти домыслы, по возвращении на родину Харрер не понес никаких наказаний, так как по факту не принимал в войне никакого участия.
Бегство из плена
Однозначно сказать, было ли время для экспедиции в Гималаи выбрано удачно, невозможно, да и, видимо, не нужно. После неудачного восхождения и изучения нового маршрута на Нангапарбате альпинисты попали в плен. Юмор ситуации заключается в том, что представители страны-агрессора, будучи вдали от мест сражений, одними из первых узнали о войне, попав в плен в британской колонии, Индии. Для тех, кого не впечатляет двухгодичное заточение в концентрационном лагере, добавим, что в нем он получил письмо от жены, просившей развода, необходимого для следующего замужества. Не надеясь на скорое освобождение, Генрих предпринял несколько попыток побега в сторону Японии через Тибет. Тогда альпинист еще не знал, что результатом последней, удачной, попытки станут несколько месяцев голода, бесконечный риск быть пойманным и тысячи километров тяжелейших горных перевалов на пути к священному городу Лхаса, где ему и его товарищу предстояло прожить несколько лет.
Free Tibet
История о том, как военнослужащий гитлеровской Германии волей судеб не участвовал в сражениях с проповедниками коммунизма и не завоевывал планету, проведя вместо этого всю Вторую Мировой войну в странствии по горам, сама по себе увлекательна, но судьба приготовила Харреру еще более неожиданный поворот сюжета. Старшему сержанту СС, имевшему, как уже было сказано выше, достаточно посредственное отношение к своей форме и званию, все-таки пришлось защищать «свастику», только на этот раз настоящую, буддистскую, а в роли врагов выступили все те же коммунисты, правда, китайские. В конце сороковых китайское правительство устало от мирных переговоров с Тибетской автономией и приступило к решительным боевым действиям по завоеванию главного высокогорного плато Азии. Генрих принял участие в организации вооруженного сопротивления тибетцев китайской агрессии. По сей день китайцы считают этот факт ярким примером сотрудничества фашистской Германии с Тибетом.
СС и Далай-лама
Несмотря на радиус разрушительного действия Второй Мировой войны, сюжетная линия «Семь лет в Тибете» протекает где-то за границами привычного нам по учебникам истории мира и может легко сойти за вымышленное произведение. Однако изрядной реалистичности произведению придает один очень интересный и, без сомнения, реальный персонаж – духовный лидер тибетских буддистов Далай-лама XIV, в миру Тензин Гьяцо. Наш герой не просто познакомился с нынешним духовным учителем миллионов людей, тогда еще подростком, но и сам, в какой-то мере, стал для него наставником, пусть и в достаточно приземленных мирских учениях вроде английского языка, географии и других премудростей западного мира. Несмотря на расстояния и разницу в 23 года, дружба между Далай-ламой и Харрером продолжалась и после возвращения австрийца домой. В 2002 году Далай-лама отметил заслуги Харрера и усилия, которые он приложил для привлечения внимания мировой общественности к печальной ситуации, сложившейся в оккупированном Тибете. Когда Харреру исполнилось 90 лет, Далай-лама лично поздравил его на всемирной встрече буддистов.
Был ли этот человек пешкой в играх злодеев или нет? Пожалуй, это не важно. Ведь большую часть жизни Харрер провел в горах, занимаясь любимым делом. За отведенные ему 93 года жизни Генрих Харрер стал участником более 600 экспедиций по всему миру, которым он посвятил в общей сложности 23 книги. При жизни Харрера в свет вышел одноименный фильм, где главную роль исполнил Брэд Питт, которому после фильма запретили въезд в Китай. Также в фильме снялась родная сестра Далай-ламы, Джетсун Пема, которая исполнила роль своей матери.
Кадр из фильма «Семь лет в Тибете». Фото: fast-torrent.ru
Казалось бы, фильм, никак не касающийся темы поисков Шамбалы, успокоил пытливые умы, но слухи и домыслы об истинной цели пребывания в Тибете Харрера-разведчика не угасали, а лишь приобретали новые формы и подробности (якобы из случайно всплывших секретных документов). Но Харрер в ответ на все догадки лишь молчал и улыбался той таинственной и одновременно светлой улыбкой, что присуща всем людям, обретшим душевный покой.